Entry tags:
(no subject)
грубый апрель меня об стол обстукивал, до последнего глотка воздуха, нежный май из меня вылепит окарину тонкостенную почти прозрачную. дальше будет жара печная, после - кисть расписная.
я в ладони твои упаду, от дыхания - птица певчая
моя прабака Устинья схоронила шестерых. выжили только моя бабушка и пасынок. а мы вот тянемся в малосолнечном уголке к солнцу тонкими былинками - шестеро невыживших детей и веткою обрубленною - я.
и сколько пятен, клякс на поле жизни. я солнце, пятнами усыпанное щедро: тут соврала, тут обидила, тут не простила - нет-нет, неправда, я прощаю всё - до родинки последней и до точки.
мне сразу выдали три пятна - родимых - мне их отмаливать за что-то, что не со мною было.
я в ладони твои упаду, от дыхания - птица певчая
моя прабака Устинья схоронила шестерых. выжили только моя бабушка и пасынок. а мы вот тянемся в малосолнечном уголке к солнцу тонкими былинками - шестеро невыживших детей и веткою обрубленною - я.
и сколько пятен, клякс на поле жизни. я солнце, пятнами усыпанное щедро: тут соврала, тут обидила, тут не простила - нет-нет, неправда, я прощаю всё - до родинки последней и до точки.
мне сразу выдали три пятна - родимых - мне их отмаливать за что-то, что не со мною было.